Статьи: Трудовые протесты

Таблица «Показатели числа забастовок» [3]

Эти цифры интересно сравнить с данными Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, осуществляющего учет числа дел, поступивших на рассмотрение и рассмотренных судами Российской Федерации. Согласно этим данным число рассмотренных дел о признании забастовок незаконными судами составило, например, в 2009 году – 64, в 2010 – 34, а число поступивших на рассмотрение дел за те же периоды дел – соответственно 79 и 38 [5]. Однако и эти цифры не дают реальную картину происходящих забастовок. Дело о признании забастовки незаконной может быть возбуждено как в отношении объявленной, но еще не состоявшейся забастовки, так и в отношении уже проходящей забастовки. Однако на практике с такими исками работодатели стараются обращаться сразу после получения уведомления о проведении забастовки, с тем, чтобы добившись вынесения судебного решения о признании забастовки незаконной, предотвратить забастовку в дальнейшем. Поэтому число рассмотренных судебных дел этой категории свидетельствуют о количестве не столько проведенных забастовок, сколько коллективных трудовых споров, в ходе которых принималось решение об объявлении забастовки. Учитывая, что обращение в суд с иском о признании забастовки незаконной является правом, а не обязанностью работодателя (и прокурора), можно также предположить, что реальное число коллективных трудовых споров должно быть больше числа поданных исков, но оценить количественно существующий разрыв довольно сложно.

По экспертным оценкам коллективных трудовых споров и забастовок происходит намного больше. Так, по данным Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) происходит от двух до шести трудовых конфликтов в неделю и не менее 10 случаев в месяц приостановки работ [6].

По данным мониторинга трудовых протестов Центра социально-трудовых прав (ЦСТП), проводившегося на основе анализа информации в интернет-СМИ и на новостных сайтах, число случаев прекращения работы составляло в 2008 году – 60, в 2009 году – 106, в 2010 году – 88 [7], в 2011 года – 91 [8]. Исследование позволило проследить и набор форм, которые используются при протестах работников. Самыми популярными формами протеста оказались выдвижение требований, остановка предприятия, митинг вне границ предприятия и обращения к властям [9]. Близко к ним находятся составление и подписание коллективных писем, обращений, жалоб  со стороны групп работников. Всё это формы, с помощью которых работники для решения проблем в ходе трудового конфликта использовали внешние силы, за пределами организации, не являющиеся сторонами  трудового конфликта.

Исследование показало, что на долю легитимных форм протеста (приостановка работы из-за невыплаты заработной платы, коллективные трудовые споры, завершающиеся и не завершающиеся забастовкой) в 2008 и 2009 годах приходилось 11 % от числа всех протестов, а в 2010 году – 9%. Иными словами, девять из десяти акций протеста проходят в формах, не предусмотренных трудовым законодательством, и только одна - в законной форме. Другой важный вывод состоит в том, что велико число жестких форм протестов (голодовки, захват предприятия, перекрытие магистралей). В 2008, 2009 и 2010 годах соответственно 17%, 18% и 17% всех протестов проходили в этих формах.

Таким образом, хотя действующее законодательство предусматривает для таких случаев механизм возбуждения и разрешения коллективных трудовых споров с использованием примирительных процедур и права на забастовку, именно этот путь используется не всегда и не охотно. Можно назвать, как минимум, следующие причины этого.

Во-первых, опыт показывает, что во многих случаях работодатели оказываются не готовы к тому, чтобы серьезно воспринять проблему, которую поднимают работники, либо, даже если понимают ее значимость, не готовы идти на диалог, переговоры и реальный поиск путей решения проблемы. Законодательство  о коллективных трудовых спорах позволяет использовать множество нюансов правовой процедуры для того, чтобы не заниматься рассмотрением спора по существу, а перевести его во внеправовую плоскость: сослаться на то, что спор не является коллективным трудовым с точки зрения предмета; оспаривать легитимность выдвижения требований или положения представительного органа; занимать пассивную позицию при рассмотрении спора с помощью примирительных процедур; обращаться в суд с иском о признании забастовки незаконной до момента начала забастовки и признавать ее таковой по формальным, самым малозначительным основаниям и т.д. Результатом таких шагов является то, что работниками и их представителями затрачиваются огромные усилия на соблюдение правовых процедур, но эти усилия не продвигают их вперед в разрешении разногласий.

Во-вторых, во многих случаях работники, инициирующие коллективный трудовой спор и забастовку, сталкиваются с чрезвычайно сильным давлением со стороны работодателя, властей, правоохранительных органов. Свидетельства участников конфликтов говорят о том, что сотрудники органов прокуратуры, МВД, других силовых структур используют свои властные полномочия для того, чтобы оказать давление на людей и добиться от них отказа от использования права на забастовку. Для большинства людей шаги в защиту своих интересов такой ценой оказываются слишком тяжелыми и неприемлемыми.

В-третьих, право на забастовку ограничено в отношении значительного числа категорий работников, явно превышающего перечень, определяемый нормами международного права (об этом ниже). Многие профсоюзные организации, ранее эффективно пользовавшиеся процедурой коллективных трудовых споров и забастовок, сегодня такой возможности лишены, и вынуждены искать другие, не регулируемые законом неформальные способы защиты интересов.

В-четвертых, у сторон отсутствует заинтересованность в том, чтобы договариваться. Не видя в работниках настоящего партнера в отношениях социального партнерства, работодатели ищут не возможностей договориться и решить вопросы, а избавить себя от необходимости их решать.

В результате те, у кого есть минимальный опыт участия в коллективных трудовых спорах, понимают, что усилия, направленные на выполнение требований законодательства по возбуждению коллективного трудового спора и его разрешению, а в дальнейшем, возможно, и объявлению забастовки, с большой вероятностью могут оказаться совершенно безрезультатными. Перед работниками встает задача выбора эффективного способа решения конфликта. И в большинстве случаев выбор делается в пользу иных, помимо коллективного трудового спора, путей и методов. Если работники или профсоюз видят в качестве способа разрешения конфликта именно забастовку, они могут закрывать глаза на процедурные требования, и строить стратегию не на соблюдении процедур, а на проведении как таковой забастовки. Другая стратегия может использоваться, когда профсоюзу (иному представителю) важно соблюсти легитимность процесса. Тогда большие организационные и временные усилия могут тратиться на то, чтобы выполнить все процедурные требования закона. В иных случаях осуществляется поиск других, вовсе не урегулированных правом, но действенных способов разрешения противоречий – от голодовок и перекрытий дорог до итальянских забастовок, митингов, захватов предприятий, массовых изучений коллективного договора с воздержанием от еды.

Главное, что показывают практика – это что существующая процедура разрешения коллективных трудовых споров и реализации права на забастовку работает неудовлетворительно. Она выполняет не функцию урегулирования противоречий, а функцию подавления намерения работников отстаивать свои интересы, является по существу запретительной. Поскольку сам конфликт и разница интересов при этом не исчезают, складывается очень опасная ситуация. «Социальная проблематика выплескивается с предприятий на улицы, напряженность экспортируется, сливается с другими напряженностями, которые генерируются в других социальных пространствах. И все это оказывает разлагающее влияние на жизнь общества» [10].

Между тем, существование эффективных, удобных и действенных процедур урегулирования трудовых споров сделало бы конфликты, их развитие и решение прогнозируемым и предсказуемым.  

Важное значение в определении направлений совершенствования законодательства о коллективных трудовых спорах и забастовках играли рекомендации органов Международной организации труда (МОТ), создающих международные стандарты в области свободы объединения.

Еще на этапе разработки проекта ТК РФ уделялось внимание его соответствию нормам международного трудового права, в частности, в отношении прав профсоюзов и разрешения коллективных трудовых споров. В августе 2001 года Правительство РФ обратилось с просьбой представить комментарии Международного бюро труда (МБТ) на проект ТК РФ. Подготовленный экспертами МБТ анализ проекта с самого начала содержал критику отдельных положений, в частности, рекомендовалось «…исключить требование к профсоюзам указывать  продолжительность забастовки в своем уведомлении о ее проведении; снизить кворум, необходимый при голосовании о забастовке; скорректировать нормы, определяющие минимальные услуги, так чтобы можно было добиться соглашения между заинтересованными сторонами вне конфликтной ситуации, а любые спорные вопросы разрешались бы независимым органом» [11].

На основании дополнительного запроса Всероссийской конфедерации труда (ВКТ) и Конфедерации труда России (КТР) в МОТ  в заключении было указано на излишнюю узость определения  забастовки, которое может препятствовать проведению забастовок «… федерациями и конфедерациями, … забастовок в связи с серьезными социальными и экономическими вопросами, забастовок солидарности, а также любых других забастовок, направленных на защиту интересов работников» [12]. Эксперты указывали на желательность включения норм о запрещении использования других работников взамен участников забастовки; на то, что минимум необходимых работ (услуг) в случае недостижении согласия сторонами должен устанавливаться независимым органом.

Однако эти заключения не были учтены при доработке проекта ТК РФ.

В результате после принятия ТК РФ в Комитет по свободе объединения (КСО) Административного Совета МОТ были поданы две жалобы на положения ТК РФ. В 2002 году Российским профессиональным союзом моряков (РПСМ) была подана жалоба, заявления которой касались непризнания в ТК РФ профсоюзов, созданных по профессиональному признаку; дискриминации профсоюзов, объединяющих меньшинство работников; отказа в праве вести коллективные переговоры на уровне предприятий вышестоящим профсоюзам, а также федерациям и конфедерациям, и нарушения права на забастовку (дело №2216). В 2003 году Конфедерацией труда России (КТР) была подана жалоба, где подвергались сомнению положения ТК РФ, согласно которым на уровне организации представлять интересы работников могла только первичная профсоюзная организация; право избрать иного, непрофсоюзного представителя работников существовало при отсутствии первичной профсоюзной организации, действующей в организации, объединяющей менее половины работников организации; значительное число норм о процедурах разрешения коллективного трудового спора и проведения забастовки (дело №2251). Оба дела в течение нескольких лет находились на рассмотрении КСО; несколько раз профсоюзы представляли по ним дополнительную информацию.

В рекомендациях по делу №2251 КСО сформулировал дополнительно следующие рекомендации Правительству РФ (доклад №333, п.1001) [14].

1. Комитет напоминает, что трудящиеся и их организации должны иметь возможность прибегать к забастовке для того, чтобы добиться признания профсоюза, а также для того, чтобы критиковать экономическую и социальную политику Правительства. Они должны иметь право проводить забастовку солидарности в случаях, если забастовка, которую они поддерживают, сама является законной.
2. Изменить статью 410 ТК РФ, чтобы понизить кворум, необходимый для голосования по решению об объявлении забастовки (аналогично п.(е) рекомендаций по делу 2216) .
3. Изменить статью 410 ТК РФ, чтобы организации трудящихся не были обязаны в законодательском порядке объявлять продолжительность забастовки.
4. Изменить законодательство таким образом, чтобы любое противоречие, касающееся минимальных услуг, разбиралось бы независимым органом, пользующимся доверием всех сторон конфликта, а не административным органом.
5. Уточнить, какие именно службы и предприятия оно квалифицирует как «прямо связанные с наиболее опасными видами производства или оборудования», где право на забастовку запрещено (ст.410 ТК РФ).

n) Изменить законодательство, чтобы работники, занятые на железнодорожном транспорте и на государственной службе, но не осуществляющие свои функции от имени государства, имели бы право на забастовку.

1. Принять необходимые меры, включая меры по изменению законодательства, чтобы забастовка не объявлялась незаконной, когда список минимальных услуг не был согласован сторонами конфликта в течение пяти дней с начала объявления забастовки.
2. Комитет напоминает, что если забастовка является законной, использование рабочей силы, привлеченной из-за пределов предприятия для того, чтобы заменить бастующих работников на неопределенный период, содержит опасность нарушения права на забастовку, что, в свою очередь, может повлечь за собой ущемление свободы исполнения профсоюзных прав.
3. Комитет обращается к Правительству с просьбой обеспечить соблюдение принципов, упомянутых в пунктах от с) до о) и r).

Помимо этих двух дел, вопрос о необоснованном ограничении права на забастовку в отношении отдельной категории работников был поставлен в жалобе Российского профсоюза локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ) в КСО в рамках более широкой жалобы на вмешательство в профсоюзную деятельность и дискриминацию, воспрепятствование осуществлению профсоюзной деятельности (дело № 2244). В рекомендациях по этому делу (доклад №337, июнь 2006 года) [15] Комитет указал, что запрет проведения забастовок на железнодорожном транспорте противоречит Конвенции МОТ №87, и попросил Правительство внести изменения в статью 26 Федерального закона «О железнодорожном транспорте» таким образом, чтобы обеспечить право железнодорожников на забастовку, и чтобы указанный Закон соответствовал нормам ТК РФ об оказании минимальных услуг.

Нормы ТК в части соответствия их свободе объединения многократно анализировались и Комитетом экспертов по применению конвенций и рекомендаций МОТ (КЭ). Начиная с 2001 года КЭ выносил рекомендации о приведении положений законодательства РФ, в частности, относительно требований к объявлению и проведению забастовок в соответствие с Конвенцией МОТ №87. Многие из них базировались на описанных выше рекомендациях КСО.

В заключении 2006 года [16] КЭ указывал на необходимость внесения поправок, касающиеся положений ст.410 ТК РФ относительно кворума и указания продолжительности забастовки; ст.412 ТК РФ относительно указания продолжительности забастовки и разрешения разногласий относительно минимума необходимых работ в период забастовки независимым органом; ст.413 ТК РФ о разрешении разногласий независимым органом в случаях ограничения права на забастовку; норм Закона об основах государственной службы и Закона о федеральном железнодорожном транспорте (в части обеспечения возможность пользования правом на забастовку государственным служащим, не осуществляющим властные полномочия от имени государства, равно как и работникам железнодорожного транспорта).

В заключениях 2010 года [17] КЭ повторил прежние свои замечания, указав на недопустимость ограничения права на забастовку, установленную, помимо перечисленных выше групп работников, еще и в отношении работников федеральной фельдъегерской связи. Особо отметим, что Комитет привел комментарий Правительства РФ Комитету, что в настоящее время Министерством здравоохранения и социального развития РФ совместно с социальными партнерами разрабатывается Концепция социального партнерства в Российской Федерации, целью которой является, в частности, разработка правил относительно организации и проведения забастовок, установление эффективного механизма разрешения коллективных трудовых споров и совершенствование законодательства с учетом рекомендаций контрольных органов Международной организации труда.

Какие же действия предпринимались Россией в ответ на эти рекомендации? Со стороны социальных партнеров в течение этих лет неоднократно и довольно последовательно инициировались шаги для реализации этих рекомендаций; создавались различные рабочие группы с участием представителей Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации, которые в том числе разрабатывали необходимые поправки к ТК РФ.

До последнего времени изменения в главу 61 ТК РФ вносились дважды: Федеральными законами №90-ФЗ от 30 июля 2006 года [18] и №227-ФЗ от 27 июля 2010 года [19]. Из перечисленных выше рекомендаций МОТ, касающихся коллективных трудовых споров и забастовки, была частично реализована одна (при принятии Федерального закона №90-ФЗ) - о понижения кворума при голосовании об объявлении забастовки. Установленный ч.3 ст.410 ТК РФ кворум при проведении собрания (конференции) по вопросу объявления забастовки с не менее двух третей работников (делегатов конференции) был снижен до половины от общего числа работников организации. В то же время кворум для конференций работников остался неизменным – не менее двух третей делегатов конференции.

В первой половине 2008 года, после имевшего широкий резонанс открытого письма Президенту РФ группы известных ученых - социологов о невозможности реализации в России права на забастовку, была создана Экспертная группа при Роструде, которая подготовила объемный и обоснованный пакет предложений о реформировании трудового законодательства в части реализации права на объединение, и в первую очередь – права на забастовку [20]. Предложения были разработаны с учетом и во многом на основании рекомендаций органов МОТ. Они прошли обсуждение с участием представителей Роструда и по абсолютному большинству разработанных положений все участники группы достигли соглашения о целесообразности принятия. Однако далее разработанные поправки не продвинулись. 

Показательно развитие истории с запретом права на забастовку на федеральном железнодорожном транспорте. ТК РФ и Федеральный закон «О железнодорожном транспорте в Российской Федерации» [21] установили запрет на проведение забастовок на железнодорожном транспорте. Рекомендации о снятии этого ограничения были сформулированы КСО по жалобам КТР по делам №2244 и №2251, а также впоследствии неоднократно КЭ. Поскольку изменения в законодательство законодателем не были внесены, РПЛБЖ обратился с жалобой в Конституционный Суд РФ. 8 февраля 2007 года Конституционный Суд РФ вынес определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы заместителя председателя РПЛБЖ  на нарушение его конституционных прав пунктом 2 статьи 26 Федерального закона «О железнодорожном транспорте в Российской Федерации». Конституционный Суд РФ в определении не упомянул рекомендации КСО и КЭ, на которые ссылался заявитель. В определении указано, что в сфере регулирования трудовых отношений ТК РФ имеет приоритетное значение; федеральный законодатель вправе предусмотреть запрет на проведение забастовки…, когда ее проведение создает угрозу обороне страны и безопасности государства, жизни и здоровью людей. Посчитав, что железнодорожный транспорт относится к числу жизненно важных отраслей экономики страны … КС РФ указал, что «любые обстоятельства, которые могут нарушить нормальное функционирование железнодорожного транспорта, затрагивают интересы как каждого человека, так и государства, что дает основание для введения ограничений в реализации права на забастовку отдельными категориями работников железнодорожного транспорта…». 

В течение последнего года вопрос об изменении норм ТК РФ в этой части стал предметом повышенного интереса законодателей. В конце 2010 – начале 2011 года в Государственную Думу были внесены три законопроекта по этому вопросу [22], один из них в кратчайшие сроки обрел статус закона.

22 ноября 2011 года Президент РФ подписал и 26 ноября 2011 года был опубликован Федеральный закон «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации в части совершенствования порядка рассмотрения и разрешения коллективных трудовых споров» №334-ФЗ [23]. Наиболее значимые положения этого закона можно объединить в несколько групп.

Во-первых, сокращены сроки разрешения коллективного трудового спора, а также для большинства процедур введена градация сроков по продолжительности в зависимости от уровня, на котором возникает коллективный трудовой спор, – локального или иного уровня социального партнерства. Соответственно во всех случаях в отношении коллективного трудового спора на локальном уровне устанавливаются более короткие сроки, чем на иных уровнях. При этом сохраняется существовавшая ранее возможность в случае необходимости продлить сроки проведения примирительных процедур.

Так, сроки рассмотрения работодателем (объединением работодателей) требований, выдвигаемых работниками, сокращаются с трех до двух рабочих дней на локальном уровне и с месяца – до трех недель – на иных уровнях. Сроки создания примирительной комиссии (ст.402 ТК РФ) и рассмотрения ею коллективного трудового спора на локальном уровне сокращаются соответственно на один и два дня. Сокращены основные сроки  при объявлении и проведении забастовки: срок предупреждения работодателя о забастовке (до пяти или семи рабочих дней в зависимости от уровня), о предупредительной забастовке, о возобновлении забастовки; срок отложения забастовки по решению; период согласования минимума необходимых работ (услуг), выполняемых в период проведения забастовки. Процедура принятия решения о разрешении спора с участием посредника и в трудовом арбитраже, кроме того, разделяется на два этапа: принятие решения о рассмотрении спора с использованием соответствующей процедуры и собственно само рассмотрение спора (ч.1 ст.403, ч.5 ст.404 ТК РФ). Эти шаги позволяют действительно существенно сократить период с момента выдвижения требований работниками до момента объявления забастовки. Например, разрешение спора на локальном уровне с использованием всех примирительных процедур сократится с 39 дней до 24 рабочих дней, а на иных уровнях социального партнерства в такой же ситуации – с 70 до 39 дней.

Во-вторых, предусматривается возможность создания наравне с временным - постоянно действующих трудовых арбитражей по решению трехсторонних комиссий по регулированию социально-трудовых отношений, при этих комиссиях (ч.1 ст.404 ТК РФ).

В-третьих, сделаны некоторые шаги, направленные на упрощение процедур: исключена обязанность указывать предполагаемую продолжительность забастовки при уведомлении работодателя (ч.9 ст.410 ТК РФ); решение о выдвижении требований по коллективному трудовому спору может быть принято путем сбора подписей более половины работников при невозможности проведения собрания (конференции) (ч.3 ст.399 ТК РФ).

Обратим внимание, что в пояснительной записке к законопроекту указывается, что в нем учтены некоторые замечания экспертов МОТ. К сожалению, из рассмотренных выше рекомендаций контрольно-ревизионных органов МОТ в законопроекте учтено лишь одно замечание - об отмене обязанности работников указывать продолжительность забастовки при ее объявлении.

Оценивая эти изменения, следует признать, что хотя положения о сокращении сроков и упрощения некоторых процедур заслуживают одобрения (само по себе ускорение разрешения коллективного трудового спора позволит не терять темп в ходе коллективного трудового спора и сохранять определенный накал эмоций; снизит вероятность признания забастовки незаконной в судебном порядке до ее начала), предложенные в нем меры не смогут стать достаточными для превращения «запретительных» процедур разрешения коллективного трудового спора в эффективно работающие.  

В конце 2010 – начале 2011 годов в Государственную Думу были внесены еще два других законопроекта, касающихся  процедур разрешения коллективного трудового спора и проведения забастовок, которые также обосновывались целью приведения закона в соответствие с международными нормами.

16 февраля 2011 года депутатами Государственной Думы Беляковым А. В., Левичевым Н.В., Михеевым О.Д., Шеиным О.В. в Государственную Думу был внесен законопроект №502335-5 О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации «Об изменении порядка рассмотрения и разрешения коллективных трудовых споров, включая организацию забастовок» [24]. Законопроектом предлагалось расширить сферу применения права на забастовку в соответствии с трактовкой органов МОТ: признать возможность проведения забастовок «для признания прав профессиональных союзов, поддержки законных требований других бастующих и критики социально-экономической политики органов государственной  власти и органов местного самоуправления». Предлагалось установить, что объявление таких забастовок происходит на условиях и в порядке, установленным ТК РФ, за исключением прохождения примирительных процедур. Также предлагалось снизить с двух третей до половины делегатов кворум, необходимый для признания состоявшейся конференции по выдвижению требований по коллективному трудовому спору и по объявлению забастовки, и исключить требование указывать предполагаемую продолжительность забастовки.

Правительство РФ на законопроект представило отрицательное заключение. Его аргументация исключительно интересна с точки зрения сопоставления с рекомендациями органов МОТ, рассматриваемых в данной статье. В заключении, в частности, отмечается: «Забастовка является крайней и нежелательной для всех сторон трудовых отношений формой разрешения уже возникшего коллективного спора, в связи с чем предоставление профсоюзам права проведения забастовок в целях признания их прав при отсутствии какого-либо спора между сторонами трудовых отношений представляется излишним [25]… Что касается проведения забастовок в целях поддержки законных требований других бастующих, то… отказ от работы работников одного работодателя в целях поддержки работников, бастующих у другого работодателя, по существу, не является забастовкой в том смысле, который придает этому понятию трудовое законодательство… По этому же основанию также не поддерживается предложение о возможности проведения забастовки в целях критики социально-экономической политики органов государственной власти и органов местного самоуправления. …Исключение обязанности по указанию предполагаемой продолжительности забастовки в решении о ее проведении, как представляется, может повлечь ущерб правам и законным интересам работодателя, поскольку отсутствие предполагаемого срока окончания забастовки не позволит ему планировать свои действия, в том числе направленные на замещение бастующих работников иными лицами».

Высказанные аргументы находятся в прямом противоречии с рекомендациями  органов МОТ, обязательство реализовывать которые приняло на себя Правительство РФ. Тем не менее, по-видимому, это заключение сыграло свою роль,  6 июля 2011 года постановлением №5696-5 ГД было принято решение отклонить законопроект.

 19 ноября 2010 года группой депутатов в Государственную Думу был внесен законопроект №458192-5 «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации (в части приведения норм трудового права по совершенствованию регулирования социального партнерства в соответствие с решениями Международной организации труда)». В нем следует обратить внимание на предложения по предоставлению профсоюзам более широких прав по участию в разрешении коллективного трудового спора. В частности, было предложено предоставить права на выдвижения требований по коллективному трудовому спору на локальном уровне не только работникам, но также и их представителям в порядке, предусмотренном уставами профессиональных союзов,  а также аналогичным образом наделить профсоюз, помимо общего собрания (конференции) работников организации, правом на принятие решения об объявлении забастовки, т.е. вернуться к концепции, существовавшей до принятия ТК РФ.  Однако этот документ до сих пор находится в Государственной Думе на стадии предварительного рассмотрения без движения.

Этот обзор демонстрирует, что, не смотря на наличие вполне однозначных и неоднократно сформулированных рекомендаций контрольно-ревизионных органов МОТ, которые можно было бы рассматривать в качестве бесспорных ориентиров совершенствования законодательства, не смотря на необходимость такого реформирования и признание этого социальными партнерами, реальные шаги в этом направлении предпринимаются медленно и недостаточны. Между тем, чтобы законодательные процедуры разрешения коллективных трудовых споров и конфликтов были работающим, а не формальным и запретительным механизмом урегулирования трудовых конфликтов, необходимы определенные шаги в законодательстве и на практике.

• Расширение сферы признания права на забастовку (легализация забастовок солидарности, забастовок для признания профсоюза, а также для критики экономической и социальной политики государственных органов).
• Законодательное закрепление и расшифровка принципа добросовестности при ведении коллективных переговоров и разрешении коллективных трудовых споров [26].
• Расширение возможностей профсоюзов на участие в разрешении коллективных трудовых споров (в частности, предоставление им права выдвигать требования по коллективному трудовому спору, участвовать в примирительных процедурах, объявлять забастовку).
• Дальнейшее упрощение процедур выдвижения требований и объявления забастовки  (в частности, снижение кворума при проведении конференций; установление минимума необходимых работ (услуг); признание момента подписания протокола разногласий в ходе коллективных переговоров моментом начала коллективного трудового спора и др.).
• Сокращение перечня работников, которым запрещено использовать право на забастовку.
• Запрещение принимать на период забастовки временных работников для замены бастующих.
• Действенное обеспечение невмешательства со стороны работодателей и государственных органов в дела представителей работников в ходе коллективных конфликтов, исключение давления и дискриминации.
• Обеспечение эффективных мер ответственности за нарушение прав работников и их представителей.  

Необходимым видится также изменение политики и практики правоприменения. Хотя такие «культурные» моменты трудно поддаются формализации и лежат не вполне в области права, нужно искать возможности для развития социальной ответственности, формирования конструктивных отношений сторон друг к другу. Важными здесь являются: отход от «обвинительного уклона» при рассмотрении дел о признании забастовки незаконной; уважение интересов и потребностей работников, искренняя заинтересованность в разрешении конфликтов со стороны работодателей и государственных органов; отказ от давления на работников и их представителей в ходе трудовых конфликтов; выбор дальновидных стратегий со стороны работодателей, учет влияния принимаемых решений на социальные последствия в будущем, ответственное формирование прогрессивной практики разрешения конфликтов.

[10] Бизюков П.В. Там же. С.66.

[14] Committee on Freedom of Association Report No. 333 (Vol. LXXXVII, 2004, Series B, No. 1). URL: <http://webfusion.ilo.org/public/db/standards/normes/libsynd/index.cfm?Lang=EN&hdroff=1>. На русском: URL: <http://trudprava.ru/index.php?id=87>.  Приводится выдержка в части, касающейся коллективных трудовых споров и забастовок.

[15] Committee on Freedom of Association Report No. 337 (Vol. LXXXVIII, 2005, Series B, No. 2). URL: <http://webfusion.ilo.org/public/db/standards/normes/libsynd/index.cfm?Lang=EN&hdroff=1>.  На русском: URL: <http://trudprava.spectre.ru/index.php?id=511>.

[17] Observation of the Committee of Experts on the Application of Conventions and Recommendations (from 1990) on Freedom of Association and Protection of the Right to Organise Convention, 1948 (#87)  by Russian Federation. URL: <

http://webfusion.ilo.org/public/db/standards/normes/libsynd/index.cfm?Lang=EN&hdroff=1>.

[18] Федеральный закон «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации, признании недействующими на территории Российской Федерации некоторых нормативных правовых актов СССР и утратившими силу некоторых законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации». СЗ РФ. 2006. №27. Ст.2878.