Жалоба была подана на судебные решения Ленинского районного суда г. Воронежа и судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда, принятые в 2008 году по иску о защите чести и достоинства ректора ВГУ Титова к Владимировой.
Фабула дела такова: 28.04.2007 г. Профкомом сотрудников ВГУ за подписью Владимировой в адрес Министра образования и науки РФ и руководителя Администрации Президента РФ было направлено обращение, в котором указывалось на ряд нарушений действующего законодательства (преимущественно трудового) администрацией ВГУ, а также ставился вопрос о правомерности отчуждения принадлежащей ВГУ федеральной земли в пользу строительной компании. Само обращение дополнялось 19 приложениями на 100 листах, подтверждающими достоверность изложенных в нём фактов и обоснованность высказанных критических оценок.
Среди прочего в обращении содержались следующие сведения:
1. «администрация приступила к реализации очередного в наших стенах антипрофсоюзного проекта»;
2. «При расчете процента членов профсоюза от численности для увеличения этой самой численности включаются все работники независимо от того, на полной или неполной ставке они работают. При определении же нормы представительства делегатов на конференции трудового коллектива, по-видимому, права голоса была лишена значительная часть сотрудников, работающих на доли ставки, социальная дискриминация которых осуществляется действующей администрацией».
Спустя год после того, как профком направил данное обращение, на тот момент ректор ВГУ Владимир Титов подал иск против Владимировой о защите чести, достоинства, деловой репутации. Титов требовал опровержения вышеуказанных сведений и компенсацию морального вреда в размере 1 рубля.
Воронежские суды проигнорировали аргументы стороны ответчика о том, что, во-первых, изложенные сведения являлись критическим мнением, а не утверждением о фактах, а, во-вторых, у Титова не было оснований для обращения в суд с иском о диффамации, поскольку в спорных сведениях он не был упомянут лично. Более того, большинство изложенных критических сведений были адресованы скорее проректору ВГУ по социальной работе, а не ректору.
Довод ответчиков о том, что спорное письмо являлось реализацией конституционного права на обращение в госорганы, был признан судебной коллегией несостоятельным.
Но главной изюминкой судебного разбирательства стала лингвистическая экспертиза, инициированная Титовым. Лингвист-эксперт значительную часть своего исследования посвятил анализу возражений ответчика. Для этого в текст самого заключения эксперт ввел раздел под названием «Анализ возражений ответчика на иск», где подробнейшим образом прокомментировал (совсем не с позиции лингвистического анализа, а скорее с правовой позиции) доводы заявительницы и ее представителя.
Признавая распространенные сведения диффамационными, национальный суд всецело опирался на заключение эксперта, который показал, что все спорные сведения относятся непосредственно к истцу (несмотря на использованное заявительницей выражение «администрация»), являются фактологическими утверждениями, поскольку не содержат слов-маркеров, отличающих субъективные оценки от утверждений о фактах.
Особо стоит отметить, что в судебном решении не содержалось ни одного самостоятельного вывода суда. Все ключевые доводы представляли собой ничто иное, как полное копирование (с точностью до запятой) выводов эксперта.
В коммуникации ЕСПЧ изложил основные факты дела и задал сторонам вопрос: «Имеет ли место вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения в результате судебного дела о диффамации, завершившегося вынесением определения Воронежского областного суда? Если так, отвечает ли оно требованиям второй части статьи 10 Конвенции (см., к примеру, постановление по делу Захаров против России, № 14881/03, от 5 октября 2006 года; Казаков против России, № 1758/02, от 18 декабря 2008 года; и Безымянный против России, № 10941/03, от 8 апреля 2010 года)?
Илья Владимирович Сиволдаев